Читайте книги о З.П.Соловьёве в нашей библиотеке

22 июня 1925г.Дорогой Федор Федорович. Я с громадным удовольствием прочёл Ваше письмо об открытии Артековского лагеря и мысленно перенесся туда. Мы с Вами начали большое хорошее дело и давайте доводить его до конца. Моя большая к Вам просьба: пожалуйста почаще информируйте меня лично о ходе работы и, конечно, не в официальной форме. Мне пришла на днях мысль прожить в Артеке хотя бы несколько дней, чтобы поближе познакомиться с его жизнью. Собираюсь я в Крым к 15 августа. Сообщите мне Ваше мнение по этому вопросу. Я думаю послать для этого небольшую американскую палатку.

Крепко жму Вашу руку. З.Соловьёв(подпись) Маргарита Ивановна шлёт Вам привет.

"З.П.Соловьёв в "Артеке".
Шишмарев Ф.Ф.,
(Первый начальник и главный врач Артека)

Читайте также - Ф.Шишмарёв, «Лагерь в Артеке» (1926 год)

Прошёл уже месяц после смерти З.П.Соловьёва, и до сих пор не можешь примириться с этим. Еще год тому назад, а может быть и меньше, его статная, мужественная фигура, его твердая и полная мысли речь не давали и тени намека на возможность такой быстрой и неожиданной утраты этого редкого человека и выдающегося создателя и руководителя работы по охране народного здоровья, которой он отдал 25 лет своей жизни.

В ряде многочисленных областей здравоохранительной работы была одна, которой Зиновий Петрович отдавал свое исключительное внимание и громадную душевную любовь, которую, может быть, мало кто и предполагал в этом всегда спокойном и выдержанном и на первый взгляд холодноватом человеке. Лишь люди, которым приходилось сталкиваться с Зиновием Петровичем по общепринципиальным вопросам, а также и на самом производстве работы, видели и знали, сколько энергии, мысли и любви отдавал он этому делу.

Я говорю здесь об охране здоровья и санитарном воспитании подрастающего поколения, - работе, которую Зиновий Петрович считал исключительно важной на фронте строительства нашего Союза. На этой работе мне приходилось часто и близко соприкасаться с ним в течение последних пяти лет, и за этот период времени я имел возможность убедиться в той громадной любви, которую Зиновий Петрович питал к детям и на которую последние отвечали ему горячей и искренней привязанностью.

Работа по охране здоровья детей проводилась З.П.Соловьёвым по линии Красного Креста, который пять лет тому назад по инициативе Зиновия Петровича принял на себя санитарное шефство над организованнымиребятами-пионерами.

Создавая "службу здоровья пионеров". Зиновий Петрович не ограничивался одной лишь теоретической стороной этого дела - обследованием и санитарным воспитанием - нет, он последовательно создал ряд практических учреждений, где пионеры, а в крыму и неорганизованные дети, могли получить санаторную и другую помощь.

Организуя эти учреждения, З.П.Соловьёв совместно с лицами, их возглавляющими, прорабатывал подробный план намечаемой работы, начиная с показаний для направления и кончая физическими и идейными результатами, которые он хотел видеть в конце пребывания больного в лагере. Мне лично пришлось организовывать два подобных учреждения на Южном берегу Крыма, а именно детский санаторий в Ай-Даниле (ныне имени З.П.Соловьёва) на 80 человек детей дошкольного и школьного возраста и лагерь-санаторий юных пионеров в "Артеке" на 200 человек; в обоих случаях Зиновий Петрович делал руководящие и исчерпывающие указания по целому ряду основных вопросов.

Проводя в течение последних трех лет свой летний тдых в Крыму, в лагере "Артек", Зиновий Петрович близко соприкасался с жизнью этих учреждений, интересуясь их работой, радуясь их удачам и более за их недостатки. Почти всегда можно было видеть в "Атреке" З.П.Соловьёва, окруженного пионерами, беседующего с ними на разные темы: о жизни их в лагере, жизни их дома и т. п. Многие пионеры часто шли к Зиновию Петровичу со своими детскими невзгодами или радостями и всегда находили в нем ниматеьного и отзывчивого слушателя. Неудивительно поэтому, что после отъезда групп у Зиновия Петровича образовывался с каждым годом увеличивающийся круг корреспондентов, письма которых Зиновий Петрович никогда не оставлял без ответа, зная, какую обиду он нанесет ребенку своим, хотя бы случайным, невниманием. Костры, беседы и даже некоторые экскурсии, если только Зиновий Петрович был в лагере, никогда не обходились без его присутствия, которое как-то невоьлно поднимало у всех настроение.

Громадное удовлетворение получил Зиновий Петрович от посещения лагеря делегациями, особенно иностранными, которым он нередко сам детально показывал лагерь, объясняя его значение, цель и работу. Особенно памятны в этом отношении посещения немецких, скандинавских, французских, английских пионерских, комсомольских и других делегаций, а также многократные посещения "Артека" тт. К.Цеткин и А.Барбусом. Нередко появлявшиеся вслед за посещениями отзывы о лагере в нашей или иностранной печати подкрепляли это удовлетворение.

Приезжая на отдых в "Артек", Зиновий Петрович редко когда отлучался из него, проводя все время или в беседе с ребятами, или в прогулках по огромной площади лагеря, каждый уголок которого был ему прекрасно знаком.

Почти так же протекала жизнь Зиновия Петровича в лагере и последние два месяца его жизни; он, правда, очень мало ходил, но так же живо интересовался жизнью лагеря, который как раз в этом году был заново отстроен, что доставило ему большое удовлетворение. Сам он продолжал жить в маленьком домике, расположеном близ моря и состоящем из одной небольшой комнаты, в которой он прожил последние три лета. Это скромное жилище и вся вообще скромная обстановка жизни Зиновия Петровича чрезвычайно удивили посетившую в это время лагерь французскую делегацию, о чем они не приминули заявить мне. Часто на терраске домика можно было еще этим летом видеть пионеров, отдельно или группами о чем-нибудь серьезно беседовавших с Зиновием Петровичем, который, несмотря на свою болезнь, находил в себе силы и выдержку для этого. А как неохотно расходились ребята, когда бывало скажешь: "А вы, ребята, забыли, что Зиновий Петрович болен; и вы его утомляете, надо дать ему отдохнуть", а Зиновий Петрович, как бы извиняясь, прибавит: "Ну вот, видите, не позволяют..."

Эту любовь к ребятам Зиновий Петрович сохранил до конца своей жизни. Несмотря на резко уходшившннся за несколько дней до отъезда состояние здоровья, Зиновий Петрович 29 октября нашел в себе достаточно сил , чтобы обойти все автобусы и сказать последнее "прости". И последним в эот день из "Артека" выехал он сам, чтобы никогда больше в него не возвращаться.

Последним желанием Зиновия Петровича было устройство в "Артеке" большой постоянной здравницы для пионеров с присоединением к ней санатория "Тюзлер" как горноклиматической станции. Эта мысль зародилась у него летом 1927 г., когда он сам наметил в "Артеке" место для постройки и просмотрел несколько эскизов зданий. Начавшаяся вскоре болезнь, а затем смерть помешали ему лично осуществить намеченный план. Еще этим летом Зиновий Петрович написал в Совнарком Крымской АССР письмо, в котором просил о закреплении площади "Артека" за Красным Крестом, мотивируя свою просьбу намеченным планом создания в "Артеке" специальной здравницы.

Заканчивая эти печальные строки, хочется сказать, что в "Артеке" дело Зиновия Петровича не умрет, - слишком тесно связана жизнь этого учреждения с его жизнью; домик, в котором он жил, будет теперь музеем, где будет собрано все, что связывало Зиновия Петровича с "Артеком".

Письмо Зиновию Петровичу Соловьёву.
Клара Цеткин


Многоуважаемый, дорогой товарищ Соловьёв!

Мне хочется сердечно поблагодарить Вас за предоставленную возможность посетить пионерский лагерь "Артек". После посещения у меня осталась искренняя симпатия и признательность за Вашу грандиозную идею и ее осуществление.

"Артек" - это начало и попытка, но начало и попытка, которым суждено большое будущее - важный социальный краеугольный камень нового строя.

У меня в памяти блестящие, счастливые детские глаза и доверие и любовь детей к Вам. А чувствую, что они не только понимают большое социальное значение лагеря, но и то, что Вы любите их и преданы им. Они сознают это, и это делает их жизнь в лагере более радостной.

Искренне желаю расширения и развития Вашего прекрасного дела. Сердечный привет Вашей жене, Вам, Вашим сотрудникам и пионерам.

С глубоким уважением
Клара Цеткин.

Суук-Су, 12 сентября 1925 г.

"В летнем лагере пионеров "Артек".
Клара Цеткин


Хотите ли вы видеть свободных счастливых детей? Посетите летний лагерь "Артек", устроенный Красным Крестом недалеко от Суук-Су, на Южном берегу Крыма. Я там была три раза, и если бы мне не надо было уезжать, я посетила бы его не знаю сколько еще раз. В "Артеке" видны только веселые, сияющие детские личики. Мальчики и девочки прыгают, резвятся, учатся, собирают растения и насекомых, поют, декламируют, устраивают представления. Все это в определенном порядке, дисциплинированно, но без принуждения, совершенно добровольно. С ними работают педагоги, комсомоьцы, врачи, сестры, заботящиеся о питании, здоровье и восптании детей. Все они - любящие друзья детей, а не распорядители их. С каким напряженным вниманием и радостными взглядами повинуются дети указаниям своих старших друзей, с какими сияющими глазами и радостными крикаим сбегаются они к товарищу Соловьёву, который сам, как дитя, смеется вместе с красными пионерами, бегает и поет, но затем вновь становится учителем, которого охотно слушают.

В "Артек" были доставлениы дети слабые, с подозрением на туберкулез и другие болезни. Они были большей частью из больших промышленных городов, где малыши растут между высоких стен, в тесноте и бедности. Среди пионеров были также и крестьянские дети из Самары, здоровье которых жестоко пострадало во время голода.

Я видела красных пионеров из русского Манчестера - Иваново-Вознесенска и из Ленинграда, а между ними татарских детей из Крыма. Но к какой бы нации ни принадлежали маленькие "красные", их связывали друг с другом тесная дружба и братство.

Жизнь детей в лагере так красива, так привлекательна, что заставляет эабыть даже о прекрасных окрестностях и об устройстве лагеря. Сияет синь моря, и белые барашки волн разбиваются о скалы. Высокие горные цепи, частью заросште лесом, частью оголенные защищают лагерь от суровых северных ветров. На их склоне недалеко от берега среди деревьев и кустов четыре большие палатки. В каждой из них живут, или вернее только спят 20 пионеров. Из 80 жителей лагеря - 60 мальчиков и 20 девочек. Врачи, комсомольцы и другой персонал также живут в палатках.

Дети целый день ни воздухе. Они едят на воздухе под деревянным навесом; пища обильна и вкусна. На берегу их покрывает загаром знойное солнце; под деревьями, на виноградниках, на табачных плантациях они наблюдают и учатся. Здесь они узнают о животных и растениях, о море и горах, о крестьянской работе, об истории своей страны. Детский клуб возле врачебного кабинета показывает, как развивается их ум, фантазия и ловкость. Стены увешаны изготовленными пионерами и любовно разрисованными стенгазетами каждой группы, рисунками, картинками и знаменами. Под стеклами шкафа разложены собранные насекомые и растения, сделанные из дерева модели и т.д.



Маленькие обитатели лагеря сознают, что они - дети революционеров, будещие граждане радоче-крестьянского государства. Они знают, чем они обязаны революции и Советской республике. Я не нашла ни одного пионера, который не имел бы гордого, горячего желания идти по ленинскому пути и для этого учиться, стать здоровым, крепким, умным и ловким, чтобы строить новую коммунистическую жизнь. Все при этом чувствуют горячуу солидарность с их братьями и сестрами за рубежом. С каким пылающим воодушевлением выражают они свои чувства в пении красивых русских револционных песен.

Свободные и счастливые понеры из лагеря Красного Креста "Артек" - это богатство Советского Союза, всего человечества. Этот лагерь - "рассадник" физической и моральной силы, пункт огромного культурного значения. Этот лагерь - лучшее доказательство того, что молодай, бедный еще Советский Союз может пристыдить старые богатые буржуазные государства своей заботой о юношестве.

Когда я думаю об "Артеке", то у меня появляются два желания: чтобы в Советском Союзе вместо одного лагеря с его 320 пионерами в год появились тысячи таких лагерей и затем чтобы в Германи, Англии, Франции и других странах дети побуждали своих родитей к рволюционной борьбе и к созданию Советской республики, которая дала бы этим детям их "Артек".

"З.П.Соловьёв среди детей".
Павел Меркулов.
(в 20-е годы - вожатый пионерского отряда в Симферополе)


Читающему эти строки, может быть, приходилось слышать, какое громадное внимание уделял З.П.Соловьёв детям и их воспитанию. Недаром "Пионерская правда" извещает пионеров Советского Союза следующей статьей: "Умер ваш любимец". Действительно, т.Соловьёв был любимцем детей не только Советского Союза, но и других заграничных пионерских организаций.

Мне лично пришлось убедиться, насколько детвора была привязана к нему и насколько он придавал огромное значение ее воспитанию. Своей неутомимостью, своим отношением к детям он дал нам наглядный урок, как надо обращаться с детьми.

Я хочу привести несколько наиболее ярких фактов из жизни т.Соловьёва среди детей.

Будучи вожатым Симферопольского пионерского отряда при союзе "Медсантруд", в июле 1927 г. я получил распоряжение райкома ВЛКСМ направиться с пионерским отрядом в санаторный лагерь на Южный берег Крыма - "Артек". Погрузившись на тряские автобусы, с бесконечным детским гвалдом и нестройными песнями мы двинулись по Алуштинскому шоссе. Еще в Алуште во время стоянки пионеры узнали от встречных ребят, что т.Соловьёв в "Артеке". Вопросы сыпались бесконечно: какой Соловьёв, увидим ли мы его и т. д. Спустя полтора часа автобусы свернули с шоссе и мягко стали спускаться среди густых зарослей к морю. Из-за поворота ярко-голубой лентой блеснуло море, и еле заметными белыми пятнами среди зелени мелькнули палатки лагеря.

"Артек", "Артек"!

Спустя десять минут автобусы, шурша ракушками, подкатили к лагерю. Лагерь расположен на самом берегу моря у подножия Аю-дага (Медведь-горы). За лагерем сейчас же начинается старый парк, и благодаря комбинированному воздуху - от моря, лавров и сосны - климатические условия для детей бесподобны. Вот в этом-то благодатном уголке и зародился благодаря трудам Соловьёва пионерский санаторный лагерь. Не успели ребята еще выбраться из атобусов, как из маленького двуоконного домика с высоким крыльцом, заставленным двумя кадками олеандров, вышел высокий солидный мужчина в белом кителе и фуражке, русая бородка была подстрижена острым клинышком.

"Пионер, к борьбе за рабочее дело будь готов!" - крикнул он мягким голосом, подходя к автобусам.

"Всегда готов!" - ответили ребята. Со всех концов лагеря бежали уже жившие здесь пионеры с криком: "Т.Соловьёв, т.Соловьёв".

Здесь-то мы и сообразили, что перед нами сам Соловьёв. Расспросив ребят о дороге, поговорив с нами, он предложил направиться одеваться к обеду. За обедом ребята вели себя бесцеремонно: дергали его за полу кителя, приставали, требовали все, кто что вздумал, начиная с резиновых мячей и кончая моторной лодкой.

Дни лагерной жизни потекли быстро и разнообразно. В один из таких дней мне лично пришлось близко столкнуться с т.Соловьёвым. В лагере произошел небольшой инцидент среди детей, съехавшихся на отдых с разных концов Союза; была здесь и немецкая пионерская делегация, находившаяся на отдыхе. Т. Соловьев пригласил всех нас вожатых к себе на совещание. Покончив с ужином и уложив ребят спать, все вожатые, кроме дежурного, направились в Соловьёвский домик. Нас поразила обстановка домика своей простотой: обыкновенная санаторная койка, круглый стол и три стула, да в углу бельевой шкаф - вот и все, что было в комнате. Нас пришло пять человек вожатых: рязанского и нижегородского отрядов, вожатых киргизского пионерского отряда, вожатый немецкой пионерской делегации и я, так что всем не хватило места и некоторые уселись на пороге.

Т. Соловьёв в этот вечер изменил своему режиму ложиться в девять часов, уже где-то пели петухи, а он все еще с нами беседовал о работе лагеря и давал ценные указания о подходе к детям, причем каждое слово ему приходилось говорить два раза: нам - по-русски и вожатому немецкой делегации - по-немецки; киргиз же знал хорошо по-русски. В этот вечер мы расстались как свои люди. Чувствуя силу его слов, мы увидели все наши недочеты, на которые до сих пор не обращали внимания. И несмотря на то, что т.Соловьёв был здесь на отдыхе, несмотря на свое уже расшатанное здоровье, он часто проводил с нами свои беседы. Из этих бесед я многое вынес для дальнейшей своей работы среди детей и применяю его советы до сих пор.

Мне хочется остановиться на одном факте, характеризующем любовь т.Соловьёва к детям. В конце июля ночью разыгралась гроза с сильной бурей. Порывы ветра настолько усилились, что начали рвать палатки и сносить их , выдергивая вместе с кольями. В лагере поднялась паника, бестолковая беготня вожатых и рабочих, суета медицинского персонала ни к чему не приводила. Среди детей поднялся плач, крик, ночь превратилась в ад. Дождь лил словно из ведра, молния рвала темноту, а гром своими раскатами покрывал крик и распоряжения еще не потерявших голову людей. Вдруг раздался твёрдый, спокойный голос: "Детей на дачи, вызвать весь персонал". Отнеся двух ребят на дачу и побежав снова в лагерь за детьми, я встретил т.Соловьёва, несущего троих ребят на дачу; он поднимался в гору, ноги его скользили, фуражки на нем не было, и весь он был в грязи. Когда я хотел взять у него одного из ребят, я получил строгое: "Ступайте вниз за следующими". В эту ночь никто не спал, не спал также Соловьёв. На утро и весь день, пока ставились палатки, Соловьёв лично ходил по дачам, осматривая детей. К счастью, все прошло хорошо, никто не простудился. На следующем совещании т.Соловьёв нам сказал: "Палатки не годятся, нужны сухие светлые бараки; к следующему сезону мы их выстроим." Мы согласились, что нужно, но не поверили, что их выстроят так скоро.

15 августа, т.е. через полтора месяца, наш срок кончился; мы и немецкая делегация уезжали. Соловьёв вышел проститься. Наши ребята лезли целоваться, а от них не отставали и немцы. Усадив всех на автобусы, т.Соловьёв лично просмотрел все машины, перепробовал прочность дверок и, давая указания вожатым, сказал: "Дети - это прежде всего". Больше т.Соловьёва видеть мне не пришлось, хотя в мае 1928 г. я и был в "Артеке", где уже в два ряда стояли новые пахнувшие краской бараки вместо старых ветхих пасаток...

Глядя на эти бараки, я ярко вспомнил бурную ночь и его слова - "Нужны бараки" и стало стыдно за свое неверие...

Ни один пионер, побывавший в "Артеке", и лично знавший Соловьёва, узнав о его смерти, не прочтет равнодушно страницы "Пионерской правды".

"Никогда не забудем".
Горбатенко (Орлова) В.Г.
(во времена З.П.Соловьёва - московская пионерка из рабочей семьи)


В первый раз я видела т.Соловьёва в 1925 г. в детском санатории, где я была. Перед его приездом нам сказали, что прибудет "какой-то важный" человек, заместитель наркома здоавоохранения, председатель РОКК. Мы все испугались, думали, что этот человек будет строго взыскивать с нас и спрашивать очень много. Мы стали готовиться в его приезду: подготовили стенгазету, разучили песни.

Когда он приехал, у нас был "мертвый" час. Он проходил по палатам, подходил к каждому пионеру и расспрашивал его о жизни дома и в санатории. Он подошел ко мне и спросил, как я живу дома, кто мои родители, большая ли у меня семья, где я учусь. Я подумала, почему такой большой человек так подробно расспрашивает каждого пионера? Но я быстро дала себе ответ: это потому, что он любит пионеров, он любит вообще детей и очень заботится о них. Больше в тот раз я не видела его.

Потом я поехала в "Артек". Это - пионерский лагерь, где живут одни пионеры. Там зеленые горы, синее небо и море, очень все красиво. Это пионерский лагерь, который организован Зиновием Петровичем., лагерь, носящий теперь его имя. Там был настоящий пионерский режим. Мы вставали рано утром, мылись, купались, делали зарядку, одним словом, делали все по-пионерски. После "клубных" часов, вечером, у нас были костры. Это было самое любимое время для пионеров! На этих кострах у нас были вечера самодеятельности, рассказы о море, легенды, и все было очень интересно. Здесь же на берегу моря в маленьком домике жил Зиновий Петрович. Он часто проводил время с пионерами, его всегда можно было видеть с ними. На кострах он всегда присутствовал. Он проводил с нами очень хорошие беседы, рассказывал красивые легенды. Мы ходили с ним по аллеям, и он часто расспрашивал, как мы живем. Когда я уезжала из "Артека", он дал мне свой адрес, чтобы я ему написала. Я долго не решалась писать, но потом все-таки послала письмо. Он мне ответил и написал, чтобы я приезжала к нему. Я приехала. В это время у них был один пионер Алик. Я проводила очень весело время у Зиновия Петровича. Он давал нам свои фотографические карточки, чтоб мы рассматривали их, разговаривал с нами, смеялся и шутил. Я была у него 2-3 раза.

Перед отъездом Зиновия Петровича в Германию, когда он стал себя плохо чувствовать, я прошлась с ним и совершенно не думала, что прощаюсь в последний раз. Когда я узнала о его смерти, мне было очень, очень тыжело. Мы, пионеры, никогда его не забудем.

"Друг пролетарской детворы". (отрывок)
Смоляров Я.Г.
(Инструктор Центрального бюро юных пионеров,
активный участник организации "Артека")


Зиновий Петрович был одним из первых, кто чрезвычайно метко и правильно указал нам на все недостатки наших лагерей, страдавших в то время "идейщиной", ночными тревогами и т. д., но, критикуя наши лагеря, он тут же вносил свои деловые предложения, и именно ему принадлежит идея развертывания санаторных, действительно оздоровительных лагерей юных пионеров.

Созданный в Крыму санаторный лагерь юных пионеров через год стал образцовым для всего СССР. Этот лагерь возник, строился, улучшал свою работу и расширялся по мысли, под руководством и при непосредственном участии З.П.Соловьёва.

"Артек" был одним из любимых учреждений Зиновия Петровича. Уже будучи серьезно больным, он стремился в "Артек", где в скромном домике на берегу моря в нескольких шагах от шумного лагеря он находил себе отдых. Он любил этот лагерь с его обитателями, всегда радостыми и веселыми, он умел замечать в ребятах часто трудно уловимые черты характера, которые даже для нас, работников пионерского движения, оставались незамеченными. В каждой группе ребят у Зиновия Петровича было много друзей; всегда этих ребят можно було видеть вместе с ним. Они сопровождали его на прогулках; устраивались групкой у его домика, сообщали новости лагеря и забрасывали его вопросами. Все получали советы и были удовлетворены. И здесь даже на отдыхе Зиновий Петрович помогал нам всячески в работе; он приходил часто на совещания работников, и его замечания и советы, пропитанные глубоким знанием окружающей обстановки, приносили нам большую пользу.

И понятно, почему этот лагерь стал образцом не только медицинской, но и чисто воспитательной работы: рн нес на себе отпечаток влияния З.П.Соловьёва.

Через два года после открытия "Артека" в ряде городов СССР возникли аналогичные лагеря, в их развертывании начали принимать более широкое участие общественные организации. И здесь З.П.Соловьёв оказался лучшим другом нашего дела: он поднял вопрос материальной помощи этим лагерям, и средства, отпущенные РОКК, безусловно оказали огромную поддержку в развитии санаторного и лагерного дела. З.П.Соловьёв прекрасно понимал значение многих тысячкомсомольцев, призванных воспитывать пролетарскую смену, он понимал, что охрана здоровья этих вожатых является не менее важной задачей дня, и вот по его инициативе в Алуште, на Южном берегу Крыма, возникает дом отдыха для вожатых пионерского движения. Зиновий Петрович не забывал справляться о ходе работы по обслуживанию юных пионеров в провинции, он лично присутствовал на заседаниях, посвященных этому вопросу, и брал на дом для ознакомления различные материалы.

В лице Зиновия Петровича мы, работники Центрального бюро юных пионеров, видели старшего товарища-юольшевика, который нам хочет помочь в нашей большой и трудной работе, и часто мы приходили советоваться к Зиновию Петровичу по особенно трудным для нас вопросам. Его глубокий ум и знание жизнивсегда помогали нам, и мы уходили от него ободренные его советами. Любовь Зиновия Петровича к юным пионерам был алюбовью старого революционера-большевика к новой растущей смене. В нашей работе - в лагере или на площадке - Зиновий Петрович видел шаг к улучшению жизни нашей пролетарской детворы, и это его радовало.

Продолжение следует...